Американские исследователи предложили новый метод оценки численности населения в прошлые эпохи. Для реконструкции демографических показателей они использовали данные по распределению кладов во времени. Число найденных (то есть не вернувшихся к владельцам) кладов зависит от социальной нестабильности, а социальная нестабильность, в свою очередь, снижает прирост населения. Таким образом, чем больше найдено кладов, тем меньше был прирост населения. На основе этого простого предположения и с учетом известных данных по количеству кладов, относящихся к древнеримской эпохе, ученые оценили численность римского населения во времена императора Августа. Оказалось, что перепись того времени отражает не столько рост населения, сколько изменения гражданского законодательства.
Клад — вероятно, самая желанная и интригующая вещь на свете. Нет человека, который бы не мечтал найти настоящий клад, и даже неважно, обогатит ли счастливчика драгоценная находка. Дело не столько в стоимости, сколько в осознании редкой удачи, ожидании сюрприза и возможности пощупать руками настоящую историю. Археологи относятся к кладам, конечно, более сдержанно, но и для них клады представляют собой насыщенный сгусток исторической информации. Местоположение и содержание кладов указывают на социальную структуру общества, экономическое состояние социальных слоев и государства в целом, обрисовывают крупные исторические события, а иногда раскрывают индивидуальную историю людей. Но оказалось, что и историческая демография может с успехом использовать данные о кладах. Новое исследование Петра Турчина (Peter Turchin) из Коннектикутского университета (США) и Уолтера Шейделя (Walter Scheidel) из Стэнфордского университета (Калифорния, США) показало, как реконструируется численность населения на базе информации о кладах.
В основе исследования лежит предположение, что частота нахождения кладов отражает политико-социальную нестабильность в обществе. Объясняется это просто. В условиях социальных неурядиц человек старается «застраховать» свое ближайшее будущее, закапывая клад. Действительно, если грозит нашествие врагов, которые со всей очевидностью не станут печься о благополучии людей и отберут всё, до чего смогут добраться, то есть прямой резон кое-что припрятать. А после, когда невзгоды минуют, достать свой клад. В спокойное время так и бывает: хозяин возвращается и достает кубышку. Но вот беда: когда происходят грозные события, сильно увеличивается вероятность, что запасливого хозяина убьют, или заберут в плен, или он сам предпочтет перебраться подальше от опасности. В этом случае клад остается в потайном месте, и находят его случайные счастливчики или археологи. Это предположение подтверждается сопоставлением частотного распределения кладов во времени и исторических событий практически для любого региона и любой исторической эпохи, когда уже были в ходу монетные деньги.
Связь политической и социальной нестабильности с числом кладов демонстрируется весьма наглядно. Американские исследователи показали, что и на конкретном отрезке римской истории — от 240 года до н.э. до 100 года до н.э, то есть за 150 лет — социальная нестабильность хорошо коррелирует с числом найденных кладов. На графике ясно видно соответствие обоих показателей, причем не только основных максимумов, но и общего хода кривых. Это означает, что частоту кладов можно использовать и для различных количественных ретроспективных оценок социальной обстановки в разных странах.
